Михаил Ахманов - Пятая скрижаль Кинара [=Принц вечности]

Что бы это значило? - подумал Дженнак, покосившись на Чичен-те. Тот едва заметно повел полными руками, то ли предложив догадываться самому, то ли намекая - мол, прихоть гостей, не больше. Не в силах истолковать этот неопределенный жест, Дженнак опустился на подушку и принял позу ожидания: спина чуть согнута, руки лежат на коленях, лицо бесстрастно, глаза смотрят вниз.

Но видел он не один лишь свой яркий ковер, но и физиономии сидевших напротив, и каждая из них выражала нечто свое, непохожее и отличное, будто над этим букетом потрудился неумелый садовник, составив его из четырех не подходивших друг к другу цветов. Оро'сихе выглядел мрачным и надутым, как бойцовый керравао, которого не пустили на арену; Оро'минга щерился с прежним злобным торжеством, то и дело подергивая головой и бросая на Дженнака многозначительные взгляды; Тегунче был важен и грозен - ни дать, ни взять, ягуар, творящий над лесными подданными суд и расправу; Кутум-Тиа катал по щекам желваки да жмурился с хитрым видом.

Мрачность, важность, хитрость, зловещее торжество… Странный букет! Предназначенный скорей затем, чтобы скрыть истинные чувства… В них можно было бы разобраться, но входить в транс на людях Дженнак не мог и не желал, да в том и не было необходимости. Оро'минга, самый молодой, еще не умел скрывать тайное за маской притворства, и значит остальные трое за мрачностью, важностью и хитрым прищуром прятали торжество. Как Ах-Шират, целивший сразу в двух куропаток!

Цоланский правитель привычным жестом воздел руки.

– Во имя Шестерых!

– Да будет с нами их милость, - пробормотал Дженнак, присоединяясь к дружному хору напротив.

– Светлорожденный тар Тегунче желает объявить волю своих владык. Вчера ее донесли барабаны, и я надеюсь, что пришедшие с запада вести были добрыми, - произнес халач-виник. - Храни нас боги от огня, потрясений земли, ураганов и болезней, а прежде всего - от войн!

– Согласен, достопочтенный, - сказал Тегунче и обратился лицом к Дженнаку. - Мой родич и повелитель Ах-Шират, третий в роду Коатля с этим именем, владыка Страны Дымящихся Гор, Простерший Руку над Храмом Вещих Камней, говорит: да! Его союзник Одо'ата, владыка Страны Степей, сын почившего Ко'ко'наты, Взысканного Судьбой, говорит: да! И желают они почтить премудрого Че Чантара, назвав договор его именем со всеми славными титулами, и записав в нем… - Тегунче поднял глаза к высоким сводам и заговорил нараспев, будто читая какую-то древнюю сагу: - Мы, властители Коатля и Арсоланы, Мейтассы и Одиссара, решили так: будет проложен рубеж в Восточных Землях и пройдет он по реке Днапр, и морю Бумеранга, и Длинному морю, и морю Меча…

Дженнак сделал жест недоумения, и атлиец смолк.

– Вопрос? - Чичен-те зазвенел своими браслетами.

– Да. О каких морях идет речь? Длинное море я знаю, но остальные мне неизвестны.

Тегунче усмехнулся.

– Нельзя обозначить рубежи, мой сахем, не дав названий тому, что еще не названо. Вот мы и дали их, выбрав предметы, напоминающие формой те моря. Море, куда впадает Днапр, изогнуто подобно тасситскому бумерангу, а море, разделяющее Жаркую и Дальнюю Риканну, узкое, длинное и прямое, как тайонельский клинок. Ты с чем-нибудь не согласен, светлорожденный тар?

– Слишком воинственные названия, - пробормотал Дженнак. - Ну, ладно! Пусть остаются такими. Но не хотелось бы мне услышать, как в тех морях свистят бумеранги и звенят клинки.

Тегунче снова усмехнулся, снисходительно и небрежно.

– Скорее ты услышишь, как рвутся громовые шары и гремят метатели… Ну, это будущие дела, светлый тар, а сейчас покончим с настоящим. Итак, имена новых морей были названы, о границах было сказано, и к этим словам добавятся такие: на восток от рубежа будет власть Коатля и Мейтассы, на запад - всех прочих эйпоннских уделов и Великих Очагов. Ты согласен?

– Согласен. Дальше!

– Это все… пока все, - с поспешностью добавил Тегунче, увидев, как грозно сошлись брови Дженнака. - Прочитанный мной договор - лишь первый; он ясен, его можно выбить в камне, и с ним согласны все, и все готовы подвесить над ним свои знаки. Так сделаем же это! А потом придется отыскать столь же ясные слова для второго соглашении… - он покосился на мрачное лицо Оро'сихе, - для соглашения о Скрижали Пророчеств и ее поисках. Думаю, второе дело сложней первого… да, сложней, и не стоит нам готовить в одном котле горький и сладкий земляные плоды.

– Не стоит, - согласился Дженнак. - Будем готовить в разных котлах, но одновременно. И пока не поспеют оба блюда, я не сяду на ковер согласия!

Тегунче недовольно пожевал губами.

– Взываю к твоему благоразумию, сахем! Если мы сейчас дадим клятву и утвердим договор премудрого Чантара, то будет достаточно времени, чтобы разобраться с остальным. Сегодня, может, и закончим…

– Я благоразумен. И потому считаю, что подвешивать знаки и приносить клятвы нужно по обоим договорам сразу.

– Ты нам не доверяешь? - атлиец принял оскорбленный вид.

Дженнак рассмеялся.

– Ты призываешь меня к доверию или к благоразумию, светлорожденный? Эти понятия несовместимы… Ты хочешь сварить сегодня и горький, и сладкий плоды? Ну, так поведай мне что-нибудь насчет горького… Какими словами будет изложен сей договор? Ты их уже придумал? Или готов согласиться с тем, что скажу я? А я скажу так: четыре Книги входят в свод кинара, завещанный богами людям, и не должны они искать пятую - ибо, если бы желали боги, то включили бы ее в Чилам Баль еще на заре веков. И потому мы, владыки Коатля и Арсоланы, Мейтассы и Одиссара, утвержаем: не будет никто из нас искать Скрижаль Пророчеств, а будет ждать с терпением, когда явится она миру… - Дженнак расправил плечи и принял позу решения. - Ну, почтенные ир'т-шочи-та-балам, вы готовы подвесить свои символы над этими словами?

Лицо Тегунче помрачнело, и он вновь бросил осторожный взгляд на Оро'сихе. Не приходилось сомневаться, что родич Ах-Ширата подвесил бы хоть сотню знаков над сказанным, но союзники его не приложат к такому договору ни перышка, ни шерстинки, ни копыта от своих быков. Оба они сидели на своей половине ковра, белоснежно-серебристой, как крылья искупавшегося в утренних росах лебедя, и молчали; молчал и Тегунче на своей черной половине. Теперь, как казалось Дженнаку, он постиг смысл сего разделения: одни речи Тегунче были речами атлийцев и тасситов, другие же доносились лишь из Страны Дымящихся Гор.

Раз нет согласия меж союзниками, то нет и союза, подумал он. С другой стороны, вчера Оро'минга сказал, что оба повелителя не будут ловить дым над костром и туман над водами… Оба! Значит, они пришли к единому решению, и Тегунче сейчас играет, подбрасывая слова, как стерженьки фасита, и надеясь поймать палочку попестрей… Ну, в таких играх Дженнак тоже не был новичком.